Нет, мы очнёмся...
Инок59
Если отбросить все инсинуации,
И взвесить *за* и *против* не спеша,
Достоинства утерянной формации,
При небольшой совсем модернизации,
Были куда приемлемей для нации,
Пусть *грех велик,- идея хороша*.
Сегодня же под властью прохиндеев,
Мы вновь скатились в феодальный *рай*.
Свои права мы отстоять не смеем,
И все труды погибших поколений,
Принизили мы трусостью своею,
Позволив истязать родимый край.
Мне говорят:- свобода, демократия,
А я отвечу:- на длину цепи.
Неужто продались Вы за похлёбку братья,
Дружбы народов крепкие объятья,
Смогли на *самостийность* разменять мы,
По мановенью шулерской руки.
Ну всё вверх дном:- в парламенте иуды,
Что ни министр:- *то заслан казачёк*.
Душонки свои продали паскуды,
За гранты *дяди Сэма*, лизоблюды
И воры всех мастей царят повсюду,
Видать *Иван* и правда дурачок.
Святую ВЕРУ:- подменили культом,
Коль крестишься ещё не значит свят.
Куда ни глянь салоны гнид оккультных,
Излечат от поноса и инсульта,
В храмах торговля, на базаре будто,
Ликует сатана, он очень рад.
По прейскуранту отпоют и крестят,
А впрочем *, паства* тоже хороша.
Давно погрязла в алчности и лести,
Нам бы покаяться и вновь собраться вместе,
Но мы орём, *в дела наши не лезьте*,
И мраком заполняется душа.
Склоняя к интеграции приказом,
Нас учат:- ВТО, Евросоюз.
Но право что нам ждать от п…ов,
Оттолерастили давно их папуасы,
А эпидемия, гнилой евро-заразы,
Лезет нахрапом на Святую Русь.
* * *
Нет, мы очнёмся:- это неизбежно,
Вот только бунт, увы не вариант.
Чтоб радость воцарилась безмятежно,
Сплотиться вместе мы должны как прежде,
Забыв про распри, что хранит в надежде,
Воссев на троне злой комедиант.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
